этом было бы неплохо еще и выбраться из этого загадочного места, ведь мои люди, скорее всего, все еще продолжали сражаться с гоблинами. Не то чтобы я сильно переживал - отряд находился в более чем надежных руках Малишы. Однако некую тревогу у меня вызывал тот шаман, с заклятием которого не смог совладать наш целитель.

   Все эти мысли внезапно вылетели из моей головы. Я поднимался по ступеням и как раз наступил на очередную плиту, когда передо мной неожиданно, как по волшебству, предстала удивительная картина: я стоял на подступе ко внушительных размеров конструкции - ярко вспыхнув голубоватым светом, она буквально вынырнула из темноты!

   Тяжело было назвать ее зданием, так как потолка у него вовсе не было. Скорее это больше походило на древнее сооружение, стены которому заменяли массивные, стоящие друг на друге камни. Сложенные в виде букв "П", эти многочисленные валуны окружали огромную иссиня-черную глыбу. Стоя в самом центре и возвышаясь над всей конструкцией заостренной вершиной, она прямо полыхала ярким голубым пламенем.

   Словно зачарованный, я направился к этому здоровенному куску скалы, по пути замечая, что пол здесь уже не покрывали плиты: ровный и гладкий, он был расчерчен прямыми линиями. Направленные к глыбе, они состояли из тех же ломаных символов, которыми были изрезаны плиты. Вспыхивая возле П-образных камней, по линиям лучами стремительно пробегали искрящиеся ярко-голубые огоньки. Приглядевшись, я увидел, что этот эффект создавали зажигавшиеся одна за другой руны. Такие же письмена горели и на центральной глыбе, только тут они были гораздо крупнее.

   Когда я подошел к ней вплотную, мой взгляд приковал самый ее центр, где на ярком фоне чернел единственный несветящийся знак. Я почти физически почувствовал, как внутри меня словно что-то оборвалось.

   Узким кошачьим зрачком на меня равнодушно взирал темный глаз. Этот знак был как две капли воды похож на мое родимое пятно.

Глава VIII

   Я распахнул дверь и остановился на пороге, пытаясь отдышаться. Яркие потоки света проникали через маленькие резные окошки и заливали небольшую уютную комнатку, которая служила нам одновременно и как гостиная, и как кухня.

   Мама стояла к двери спиной и не заметила моего внезапного появления. Что-то тихо напевая, она продолжала готовить обед.

   - Мама! - громко закричал я.

   Она слегка вздрогнула и обернулась. Добрая ласковая улыбка осветила ее лицо и заискрилась в больших красивых глазах.

   - Что случилось, Никки? - спросила она, вытирая руки передником.

   Я нерешительно подошел к ней.

   - Почему у тебя губа разбита?! - тень беспокойства омрачила мамино лицо. - Ты снова подрался с этим сорванцом Браем?

   Глядя в пол и пряча разбитые в кровь кулаки за спину, я сердито кивнул.

   - Никк, ну сколько можно?! Он ведь старше тебя на несколько лет и гораздо крупнее! - сердито начала она.

   - Зато я быстрее! - упрямо возразил я, поднимая голову и решительно смотря прямо в мамины глаза.

   Глядя на меня, она не могла сдержать улыбки, которая вопреки ее нахмуренным бровям начала пробиваться как упрямый лучик солнца сквозь дождевые тучи.

   - Это опять из-за твоего родимого пятна? - спросила мама уже более мягким тоном.

   - Сегодня он выдумал, что это клеймо, а меня назвал племенной коровой и смеялся! - я скрипнул зубами, вспомнив наглое ухмыляющееся лицо этой скотины. - Ну ничего, сегодня я поставил ему та-а-акой фонарь под глаз, что болван теперь целую неделю всю деревню по ночам освещать будет!

   В этот момент мама не сдержалась и, порядком меня озадачив, залилась звонким и мелодичным смехом - я то думал, что она опять будет ругаться из-за очередной драки! Я стоял и растерянно хлопал глазами.

   - Ох, Никки-Никки, - отсмеявшись, сказала она, мягко притягивая меня к себе. - Дети всегда дразнят тех, кто не похож на них. Но ты не должен обращать на это внимания. Знай - ты особенный: Боги выделили тебя из всех остальных, и я верю, что тебя ждет великая судьба! Не позволяй себе озлобляться! Докажи всем, и в первую очередь самому себе, что ты достоин быть особенным! - Я серьезно кивнул, укрепляясь ее верой в меня. - А теперь давай обработаем твою губу, чтобы ее не раздуло на половину этой смешной мордашки, - заговорщицки проговорила мама, проведя пальцем по моему носу и заставляя улыбнуться.

   Она усадила меня на мягкий стул и, потрепав по голове, пошла за необходимыми медикаментами. Я удобно расположился и стал наблюдать за ней. Было так хорошо и спокойно. Плавные и мягкие движения матери постепенно начали убаюкивать меня, и я прикрыл глаза, не в силах бороться с этой приятной сонливостью.

   Мне показалось, что прошла всего лишь секунда. Я вновь открыл глаза, но моему потрясенному взору предстала совсем иная картина: за окном сгустилась тьма, а комната вспыхнула языками пламени. Я увидел искаженное страхом лицо бежавшей ко мне мамы. За ее спиной отец яростно сражался с какими-то страшными, закутанными в черные балахоны людьми, один вид которых вселял в меня ужас. Их лица скрывались под глубокими тяжелыми капюшонами, а в руке каждого чернел длинный клинок. Совершив ловкий выпад, отец пронзил одного из пришельцев и, скинув с него капюшон, отшатнулся...

   Вместо головы взгляду предстала черная, меняющая форму пустота. Она быстро начала всасываться сама в себя и через мгновение все тело, будто взорвавшись изнутри, исчезло, а на пол упало одно лишь бесформенное одеяние. Жуткую картину перекрыло лицо подбежавшей ко мне матери.

   - Ники, мальчик мой, выбегай через заднюю дверь и, не оглядываясь, беги к лесу! - скороговоркой сказала она мне, сунув в руки какой-то сверток. - Здесь карта. Используй ее, как я тебя учила. Ты должен попасть в деревню Ориго и отыскать там